Девятый - Страница 59

Похоже, про ров я зря заикнулся — выдал перед свидетелем свою тупость, что для моего статуса нежелательно. Язык мой — враг мой.

А эти еретики мне начинают сильно нравиться. Вдруг я когда-нибудь все же надумаю собрать резонатор — надо будет припахать их к делу. Если в Талле, похоже, собрались махровые милитаристы с ограниченным кругозором, то здесь затаился хрупкий рассадник наук и ремесел. Жаль, миниатюрный… Почему жаль? Мне и этих нелегко вытащить будет — Арисат прямо посоветовал всех вырезать, ссылаясь на трудности с реализацией моей затеи.

Оценив мое молчание по-своему, епископ покачал головой:

— Извините, Дан, увлекся разговором. Вы и без меня все это знаете — книга ведь орденская, вашими стражами написана.

— Но в ней не написано про меры защиты вашей деревни. На мой взгляд, сложно, трудоемко, но достаточно эффективно. Но при этом безнадежно — все равно до вас доберутся. Стоит погани ворваться за стену — и все закончится: ваши мужчины — не воины.

— Это верно… Я так понимаю: хотите что-то сказать по этому поводу?

— Да. После гибели сэра Флориса я приказал его людям возвращаться в королевство.

— Вот как? Возвращаться? Вообще-то мы сейчас находимся как раз на землях Кенгуда Восьмого — южная провинция.

— Вы понимаете, о чем я: земля земле рознь.

— Простите за сарказм — понимаю.

— Некоторые считают, что в пути вы будете обузой. Но я так не думаю — каждый человек ценен, и мы не оставим погани никого. Так что готовьтесь — вы тоже должны уйти.

— Вы уверены, что нам позволят это сделать?

— Я уверен, что, если мы не попробуем это сделать, еще до зимы не останется ни меня, ни вас, ни бакайцев, ни вашей паствы — мы все умрем.

— Вероятно, так и будет… Скажите, Дан, а что станет с моей паствой, когда мы вернемся к королю?

— Откуда мне знать, я не имею к нему никакого отношения. Здесь земли погани, и я — страж — вправе отдавать приказы. Там же не моя территория, там приказывает король.

— Светский суд приговорил нас к ссылке и отобрал имущество — это ведь королевский суд. Если мы вернемся, это будет побег. Беглый еретик вне закона. Знаете, что сделают с нами? Пожалуй, лучше погани сдаться, чем на такое пойти…

— Это не побег: это приказ стража. Никто вам такое не поставит в вину.

— Дан, я говорю с вами прямо, давайте и вы прямо: нас проще бросить или перебить — зачем вам лишняя обуза со своими проблемами?

— Какая обуза? Просто немного потеснимся на стругах и плотах.

— Я же просил откровенно: не могу поверить, что вы решились после всего, что было, уходить по морю. Вы кажетесь простоватым, но у вас очень умные глаза и хитрые, — все прекрасно понимаете и пытаетесь казаться невеждой. А ведь сушей добираться до границы — это непрерывный бой получится: мы там и впрямь обузой будем.

Вот это да, епископ, пожалуй, не глупее меня. Не имея полной информации, прийти к тем же выводам… Нет, я понимаю, что новости из Талля ему доставили оперативно, вот только про мои открытия и подозрения он знать не может. Или кое о чем сам догадывается?

— Конфидус, попрошу о своих предположениях никому не рассказывать. Все знают, что мы готовимся уходить морем.

— Я и не собирался на каждом углу об этом рассказывать — просто чтобы вы поняли: недомолвки в моем случае могут показаться неуместными.

— Уже понял. Поясняю: морем или сушей, но вы пойдете с бакайцами. В случае нападения будете оказывать посильную помощь — никто от вас особого геройства не ждет. И собраться в путь нужно быстро — через день все должны быть готовы. Вашим людям придется бросить немало нажитого добра — нестрашно: наживете еще. У вас это, как вижу, быстро получается…

— Дан, а вы знаете, почему мы оказались здесь?

— Вы о религиозных разногласиях с официальной церковью?

— Да нет, о чем там говорить… Я о плане Кенгуда Восьмого вернуть эту землю короне.

— Я не знаком с его планом, хотя метод исполнения мне показался несколько странным. Признаю, что использование ссыльных или беженцев вроде бакайцев — удачный ход, но без серьезной поддержки смысла в нем нет. А поддержки не было.

— Никто и не собирался нас поддерживать — просто отдали погани…

— Поясните. Вы обвиняете короля в том, что он сдал иридиан и бакайцев погани?

— Нет, что вы. У короля своя политика и свои соображения, но умышленно кормить погань он не станет. Все просто — иногда надо пожертвовать пальцем, чтобы сохранить руку. А если палец чужой, то совсем замечательно. А мы ведь чужие: бакайцы, давние грабители, любившие пощипать земли Кенгудов; иридиане, от которых воем воет святейший совет, угрожая отлучениями и проклятиями. Королю не жаль ни тех ни других. Он не жесток — справедлив и даже совестлив, — вот только свои люди ему дороже. А со своими не все ладно… Вам знакома прошлогодняя история про замок Мальрок?

— Нет. Я долгое время провел без новостей.

— Наследника старого барона на охоте ударило молнией. Совсем мальчик еще, оружия в руки не бравший, — смотрел с холма, как мужчины настигают загнанного оленя. Остался жив, но в себя не приходил. День за днем шли, а он так и лежал. Отец скрыл это от церковников — ведь в подобных случаях положен строгий надзор. Тело неразумное — лакомый сосуд для погани, тем более в пограничье: не зря там младенцев беречь приходится, — а ведь во взрослого тьма охотнее забирается. Так и вышло в Мальроке — опоганился поначалу наследник, а за ним и все семейство. Барон умом тронулся — не получалось больше детей иметь, вот и принял тьму, еще и братьев своих младших туда же затянул, и челядь. Кто противился — тех под нож пустили, демам ворота отворили. С ними уже сообща за округу взялись — вот тогда все и всплыло, когда крестьяне побежали. Соседи, хватая их на своей земле, россказням простолюдинов не верили — назад беглых возвращали. Да только с концами: своих людей тоже теряли, которые к Мальроку уходили. Хоть там и пограничье, но положение у замка удачно для тьмы — уединенная долина в стороне от дорог. Вот и смогли долго в тайне темные дела сохранять. Когда король спохватился и послал маршала с армией, угодили солдаты в западню — мглы пережидать не стали, нахрапом пошли. Вот и встретили их перерожденные Мальрока с демами и помощью из погани. И получил Кенгуд Восьмой новую войну, как будто непрекращающейся битвы на границе ему мало было. Гнойник такой давить надо сразу, иначе получит погань новый край, и край удобно расположенный — на две стороны можно набеги делать. А как давить, если сил не хватает, особенно после такого поражения? А просто: начать дробить силы погани, ударяя там, где этого не ждут. Мы — один из таких ударов. Слабый удар, но хоть какое-то беспокойство для перерожденных. Теряются они, не понимая, где за них всерьез взялись, а где обманывают. Там укол, в другом месте укол — и набирается прореха, которой поганым уже не заткнуть. Кровью великой, приходится платить за такое, не говоря уже о тратах казны, но если не заплатить, то втрое больше потом потеряется. Почему нас до сих пор не задавили? Да некогда ей на нас отвлекаться — Кенгуд не позволяет, щипая их в сотне мест сразу. Понимаете?